Худжум – движение “наступления” на ограничения прав и свобод восточных женщин, организованное советскими властями в 1920-1930-х годах в центральноазиатских республиках.
Движение в основном ассоциируется с громкими яркими акциями на людных площадях городов, когда женщины снимали с себя паранджу, чичваны и сжигали их у всех на глазах. Однако за архивными кадрами таких костров скрывается сложная история коммунизации региона и сотни трупов “непокрытых” женщин.
Большевики считали женщин «неактивной социальной силой»
В Центральной Азии женщина считалась едва ли не вещью, которую продавали за калым, выдавая замуж в раннем возрасте, похищали, чтобы затем жениться, передавали по наследству – после смерти мужа жена переходила его брату. Вся ее жизнь проходила дома – быт и дети. И хотя ислам не запрещает женщинам получать образование, женщины в основном не имели к нему доступа.
В таком положении женщины были неактивной социальной силой, которую можно было использовать.
Задуманная большевиками эмансипация должна была превратить женщин в их союзниц в распространении коммунистических взглядов на территории Центральной Азии в противовес местному духовенству и традиционно настроенному обществу, которое не поддерживало советскую власть.
Начало периода индустриализации сделало женщин также и потенциальными работницами заводов и фабрик — но для этого их нужно было вывести за границы дома и обучить. Описывая женщин, на которых делало ставку в распространении социалистических идей советское правительство, американский историк Грегори Масселл использует выражение “суррогатный пролетариат”.
Как создавались «красные юрты»
В 1919 году советами были созданы женотделы, которые должны были трансформировать институт брака и материнства, воспитывать женщин в духе социализма и привлекать их к строительству коммунистического государства. В преимущественно кочевой Киргизской ССР создаются передвижные “красные юрты”.
В них женщин обучают грамоте, проводят кружки рукоделия, рассказывают о гигиене, здоровье и предоставляют акушерские услуги. Проводится агитация об ущемлении женщин и равноправии, распространяются листовки и агитматериалы.
Нововведения встретили жесткий отпор со стороны традиционалистского общества – посетительниц женотделов и их работников подстерегали, избивали и убивали. По некоторым данным, в Узбекистане в 1927-1928 гг было убито 2500 женщин из женотделов.
Паранджа как признак угнетения для советской власти
Паранджа считалась советскими властями наивысшим признаком угнетения восточных женщин. Партийных работников заставляли публично снимать ее со своих жен. 8 марта 1924 года в Самарканде тысячи жен заводских и партийных рабочих снимают с себя паранджу и сжигают ее в центре Регистана.
Однако такой насильственный подход не давал больших успехов. Непокрытая женщина все также считалась обесчещенной, и после публичного сбрасывания паранджи дома их надевали снова. В 1927 году за такие действия стали наказывать.
На непокрытых женщин постоянно совершались нападения – “жертвами худжума” стали тысячи женщин.
Худжум — это феминизм?
Критики советской власти не считают худжум полноценным феминистическим движением, потому что оно ставило целью не освобождение женщины как субъекта, а рассматривало ее как часть коммунистического общества и, как следствие, как объект государственного аппарата. Современный постколониальный нарратив рассматривает советскую власть как продолжателей политики колониализма, в том числе и по отношению к женщинам.
При этом некоторые исследователи не считают худжум однозначно колониальным явлением. Например, Марианна Кэмп отмечает, что хоть движение и было привнесено извне и часто имело насильственный характер, но все же было проявлением общей тенденции того времени – ускоренной модернизации архаичных обществ. В Центральной Азии были похожие настроения и среди местной интеллигенции – джадиды также хотели проводить эмансипацию женщин в обществе, но в рамках ислама.
Спустя 100 лет после худжума сложно сказать однозначно, было ли это явление в целом позитивным или негативным и как оно в действительности влияло на жизнь женщин того времени. С одной стороны, насильственные изменения привычного уклада приказом “сверху” сделали женщин еще более уязвимыми в обществе, патриархальность которого никуда не делась с приходом советской власти.
С другой стороны, движение “освобождения” принесло с собой доступ к образованию и труду для женщин. Возможно, плачевных последствий худжума можно было бы избежать, если бы эмансипация происходила изнутри, усилиями местных деятелей и деятельниц, понимающих сложное устройство собственного общества.
