Министерство Узбекистана — телеграм-канал с вымышленными новостями, который стал популярен в прошлом году. sarpa взяла интервью у автора, который как и прежде решил остаться анонимным, о фейк-ньюс, шутках, которые страшно выкладывать, важности сатиры и доверчивости узбекских читателей.
— Почему именно Министерство Узбекистана?
«Министерство Узбекистана» — это, конечно, прямая отсылка к Министерству правды из романа «1984» Оруэлла. Инфоповестка в Узбекистане оставалась на момент создания канала и во многом остается до сих пор каримовской, рисующей мир вокруг нас несколько иным, чем он есть на самом деле. Но инструменты и технологии «правды» узбекских властей настолько устарели, что это выглядят комично.
Конечно, подавляющее большинство людей этого не понимает — узбекское общество совсем недавно столкнулось с информацией как явлением, выходящим за рамки гостелевидения и сарафанного радио, и пока только учится взаимодействовать с ней. Государство, как всегда, за прогрессом не поспевает, и продолжает выдавать информацию эпохи «Народного слова».
С другой стороны инициативы и действия государства или окологосударственных структур сами по себе бывают совершенно «сказочными» — чего только стоит решение телеканалов блюрить в клипах ноги девушек в шортах. Это бред, но мы в нем живем — тут должен быть эмодзи с клоуном.
— Было ли в начале какое-то желание чему-то «научить» людей или это все просто посмеяться?
Посмеяться — основная цель. Посмеяться и проверить, как далеко можно зайти в реальностизации бреда. Ты берешь злободневные темы, чуть-чуть докручиваешь уровень бредовости — а там до абсурда много крутить на самом деле не надо — и люди верят. Верят, потому что ожидают чего-то подобного по содержанию и по форме — разве не сочтешь за чистую монету новость, что при президенте создан департамент по борьбе с бюрократией?
Когда я смотрел на публикации «Панорамы», например, или «Советской Беларусии» — двух предтечей и вдохновителей Министерства, и видел что и как они делают, хотел попробовать то же. Мастерства не хватало. «СБ» делает новости в формате публикаций из одноклассников и очень тонко чувствует тему. Автор обладает хорошим чувством юмора, это точно. А «Панорама» — это технология. Наверное, поэтому она и предсказывают будущее.
— Какие новости были самыми популярными? Как ты думаешь, почему?
Первая «залетевшая» — про запрет голубого цвета для борьбы с пропагандой гомосексуальности. Некоторые мои знакомые, которых сложно заподозрить в наивности и узости кругозора, поверили и начали хаить наших законодателей в комментах. Потом проект «Антифейк» сделал опровержение — новость разошлась.
Потом была легендарная «Голубая тетрадь» — список всех неженатых мужчин Узбекистана. Помню как смеялся, когда смотрел пресс-конференцию заместительницы министра по делам махалли и семьи, которая под камерами рассказывала, что такой тетради в Узбекистане не существует — это было, можно сказать, официальное признание.
Самая популярная — запрет орального секса. Случайно попал в читателя, и пост из канала с тремя тысячами подписчиков разлетелся на сорок тысяч просмотров. Кстати, закономерно, что популярнее всего были новости про секс — вот на простом примере мы обнаружили самую табуированную тему в стране. В Узбекистане колоссальное отсутствие секса, поэтому всех волнует, что друг у друга в постели творится.
Это тоже говорит об уровне потребностей читателя. Были новости гораздо тоньше и с кучей отсылок — но на них спрос очень маленький. Я получал отдельные благодарности за них, пока по интернету разлеталась новость про секс.
В Узбекистане колоссальное отсутствие секса, поэтому всех волнует, что друг у друга в постели творится
автор сатирического канала «Министерство Узбекистана»
— Сейчас по всему миру идет борьба с фейк-ньюс. А в чем их отличие от сатиры, по-твоему, и почему она важна?
Сатира безвредная. Она про поиск насущных проблем и их вытаскивание на видное место — это глубоко социальная вещь. Она помогает нащупывать болевые точки государства и общества и прилюдно их высмеивать
Фейки — всегда про вред, причем всегда про вред намеренный. Это либо мошенники и вымогатели с фальшивыми сайтами с финпомощью от президента, которую можно получить, если скинуть банковские данные, либо пропаганда. Причем вторая гораздо опаснее — мы видим это на примере войны России на Украине, когда с обеих сторон идет беспрерывный поток дезинформации и фейков.
— Насколько у нас вообще люди склонны доверять новостям, судя по опыту? Узбекистанцы — доверчивые?
Дело не в доверии как таковом — это финальная точка, это уже решение. Мир сложный, и людям необходимо его упрощать, это сугубо природное требование, иначе мы мозг перегрузим. И внутри себя мы создаем понятную систему «свой—чужой», «хорошо—плохо», «выгодно—невыгодно», и все встраиваем в нее.
И в этой простой системе мы привыкли, как все происходит. Селебрити ругаются между собой и эпатируют публику, коварный Запад облучает нас радугой, государство неквалифицированное, а чиновники толстые и воруют.
Набор штампов дает возможность на автомате соглашаться или не соглашаться с окружающей действительностью, не вникая в подробности, не загружая мозг. Мы вот привыкли к тому, что в Узбекистане прессуют журналистов, поэтому вряд ли кого-то удивит, если завтра со всех них будут требовать справку о психическом здоровье. Государство уже признало народную медицину — почему кого-то удивит указ об использовании исрыка против коронавируса. Мы привыкли, что Никита Макаренко создает о себе страницу в Википедии и обписывает себя регалиями с ног до головы — нет причин не верить новости, в которой он занялся еще и рисованием.
— В чем проблема коммуникации настоящих министерств, если люди могут действительно принять новость от «фейкового» министерства за настоящую?
Проблема в том, что коммуникации нет. Госорганы не коммуницируют с людьми — они их уведомляют, а это две принципиальные разницы. Чиновники такие же обычные люди, как и другие узбекистанцы — они тоже начали пользоваться интернетом в 2016 году, и они тоже не умеют обращаться с этой возможностью и правильно ей пользоваться.
У нас до сих пор исходят из предпосылки «что не разрешено — то запрещено» или скорее «о чем не сказано — того не существует». А люди роботы, которые либо слушаются, либо должны быть наказаны. И в такой парадигме нет места общению с народом — оно не рассматривается как необходимое.
— Как сделать «новость в стиле узбекских новостей» так, чтобы тебе поверили?
Очень просто. Кликбейтный заголовок, понятным языком описывающий суть новости, потом набор канцеляризмов и бюрократических штампов и как бы ссылка на первоисточник — «сообщает пресс-служба Законодательной палаты Олий Мажлиса». Это такой золотой стандарт узбекских СМИ с примесью блогерских постов, чтобы съедать было легче.
— Были ли какие-нибудь предупреждения от властей за такой контент?
Я очень удивлен, но никаких предупреждений я не получал — и когда шутил про крупных чиновников и министерства, и когда обыгрывал сарафанные новости о том, что зять президента попал в аварию (я тогда написал новость, что его назначили руководителем овощебазы). Я вообще думаю, что отсутствие чувства юмора у чиновников в известных масштабах развязывает руки.
В известных масштабах — потому что иногда грань переходить все-таки не хочется. У меня была заготовлена шутка про жену президента, но я решил не рисковать. Анонимность канала все-таки защищает от самых простых осложнений.
— Было ли тебе когда-нибудь страшно выкладывать какую-то новость? Расскажи, под какие вообще статьи реально попасть за такой контент, по-твоему.
Да, опять же шутка про жену президента. Не сказать, что именно страшно — времена каримовского террора прошли, но это опасная тема. Его семья — это в принципе красная линия и очень тонкий лед, по которому лучше не ходить, и все публичные люди и СМИ в стране об этом знают. Каким бы прочным не декларировался курс на либерализацию общества, нужно быть детьми, чтобы этому наивно верить.
Тут неважно по какой статье тебя посадят. Могут за разжигание национальной ненависти и оскорбления, как было с Миразизом Базаровым — причем перед этим тебя точно так же могут избить неизвестные. А могут подкинуть что-нибудь запрещенное и показательно задержать. Хотя по правде сказать, я не знаю насколько взрывной должна быть шутка, чтобы с тобой сделали нечто подобное.