история
Джадиды. Полулегендарное движение исламских просветителей
Джадиды —`полулегендарное движение исламских просветителей начала 20 века, которое, признаться честно, давно стало частью новой идеологии Узбекистана. Но что именно сделали джадиды в Узбекистане, откуда взялись их идеи, кем они были и, самое главное, существует ли альтернативный, критический взгляд на это движение?
Текст: Влад Авдеев
Текст: Влад Авдеев
Откуда ноги растут
Идеи джадидизма попали в Центральную Азию отчасти вместе с газетами родоначальника движения Исмаила Гаспринского, первой из которых стала “Терджиман-переводчикъ”. В ней печатались события, происходившие в Туркестане (тогда в его состав пантюркисты включали все регионы, населенные тюркскими народами) и обозревались идеи пантюркизма, а сама газета выпускалась на двух языках – русском и крымскотатарском.
Идеи Гаспринского легли на подготовленную к ним почву. После завоевания Российской империей отставание центральноазиатских государств в технологическом плане стало очевидным, а уничижительное отношение россиян к новым подданным “туземцам” не помогало исправить ситуацию.
Завоеванные территории не развивались полноценно, выполняя роль сырьевого придатка империи. Новые власти делали упор на добычу полезных ископаемых и выращивание хлопка и шелка, развивая только эти и вспомогательные отрасли.
Для создания прослойки чиновников среднего и низшего звена имперская администрация создавала русско-туземные школы. Но к 1900 году число их не превышало 50.
Наиболее просвещенная молодежь – выпускники медресе (получившие религиозное образование) и мактабов (получившее более светское образование) часто были выходцами из зажиточных купеческих семей и получали образование в Российской империи и Стамбуле.
Они считали, что роста благосостояния, сохранения языковых традиций и национальной самости можно достичь через просвещение. Однако этому мешали тотальная безграмотность большинства населения и отсталая система образования в медресе и мактабах.
Идеи Гаспринского легли на подготовленную к ним почву. После завоевания Российской империей отставание центральноазиатских государств в технологическом плане стало очевидным, а уничижительное отношение россиян к новым подданным “туземцам” не помогало исправить ситуацию.
Завоеванные территории не развивались полноценно, выполняя роль сырьевого придатка империи. Новые власти делали упор на добычу полезных ископаемых и выращивание хлопка и шелка, развивая только эти и вспомогательные отрасли.
Для создания прослойки чиновников среднего и низшего звена имперская администрация создавала русско-туземные школы. Но к 1900 году число их не превышало 50.
Наиболее просвещенная молодежь – выпускники медресе (получившие религиозное образование) и мактабов (получившее более светское образование) часто были выходцами из зажиточных купеческих семей и получали образование в Российской империи и Стамбуле.
Они считали, что роста благосостояния, сохранения языковых традиций и национальной самости можно достичь через просвещение. Однако этому мешали тотальная безграмотность большинства населения и отсталая система образования в медресе и мактабах.
Новометодные школы по европейскому образцу
Одним из главных достижений джадидов стало открытие новометодных школ. По европейскому образцу в них появились доски, парты и тетради. Учебный день делился на уроки, а весь учебный процесс на учебные годы со своей программой.
Основным изменением в обучении стал взятый у европейцев звуковой метод обучения грамоте (вместо старого буквослагательного). Само название движения берет свое начало от “усул-и джадид” или “новый метод”. Обучение грамоте сократилось с 3-5 лет до одного года.
Новометодные школы стали не только средством просвещения, но и рупором идей джадидов.
Основным изменением в обучении стал взятый у европейцев звуковой метод обучения грамоте (вместо старого буквослагательного). Само название движения берет свое начало от “усул-и джадид” или “новый метод”. Обучение грамоте сократилось с 3-5 лет до одного года.
Новометодные школы стали не только средством просвещения, но и рупором идей джадидов.
Театр
Новометодные школы спонсировались самими джадидами и близкими им по духу меценатами, и их число было очень малым – к 1927 году в Туркестане их было около сотни.
Для пропаганды своих идей они стали массово использовать театральные представления. Для просмотра спектаклей зрителям не нужно было знать грамоту, а яркие и красочные образы и простые понятные сюжеты помогали вызывать нужное впечатление.
В театральных постановках джадиды пропагандировали важность образования и критиковали жадных баев, корыстных мулл, архаичные традиции и церемонии.
Для пропаганды своих идей они стали массово использовать театральные представления. Для просмотра спектаклей зрителям не нужно было знать грамоту, а яркие и красочные образы и простые понятные сюжеты помогали вызывать нужное впечатление.
В театральных постановках джадиды пропагандировали важность образования и критиковали жадных баев, корыстных мулл, архаичные традиции и церемонии.
Религия
Одним из объектов критики джадидов стало ортодоксальное духовенство, превратившее медресе из некогда центров мировой науки в рассадник обременяющих общество и страну традиций и обычаев и мешающее государству развиваться.
Джадиды критиковали улемов за коррумпированность и греховность, отталкивающие народ от ислама. В самой религии джадиды искали доводы, доказывающие людям, что обучение богоугодно. Они считали, что ислам должен был поощрять людей к просвещению, а просвещение должно было привести к развитию и улучшению жизни.
Джадиды критиковали улемов за коррумпированность и греховность, отталкивающие народ от ислама. В самой религии джадиды искали доводы, доказывающие людям, что обучение богоугодно. Они считали, что ислам должен был поощрять людей к просвещению, а просвещение должно было привести к развитию и улучшению жизни.
Положение женщин
Джадиды выступали за либерализацию положения женщин в обществе. Особенно это касалось доступа к образованию. По мнению джадидов, образованная женщина была очень важной частью мусульманского общества – именно она воспитывала детей, давала им первое понимание правил жизни, веры, чести, и должна была быть подготовлена к этому.
Гаспринский стал выпускать газету “Алем-и нисван” или “Женский мир”, редактором которого стала его дочь. На его страницах печатались религиозные тексты о правах женщин в шариате, гигиене, рукоделии, науке и биографии знаменитых женщин.
Гаспринский стал выпускать газету “Алем-и нисван” или “Женский мир”, редактором которого стала его дочь. На его страницах печатались религиозные тексты о правах женщин в шариате, гигиене, рукоделии, науке и биографии знаменитых женщин.
Фото: Max Penson
Политика
Если джадиды первого поколения были сторонниками прогресса через просвещение народа, то представители второго поколения, берущие пример с младотурков, считали, что без политических требований им не достичь успеха.
Большая часть джадидов были сторонниками конституционной монархии и парламентаризма, считая, что принцип представительства закреплен в Коране под понятием “Шура” (совет).
Со временем джадиды в Бухаре и Хиве превратились в младобухарцев и младохивинцев, а в Ташкенте в годы революции и гражданской войны создали организацию Шура-и-ислам, выступавшая за туркестанскую автономию в составе России.
Большая часть джадидов были сторонниками конституционной монархии и парламентаризма, считая, что принцип представительства закреплен в Коране под понятием “Шура” (совет).
Со временем джадиды в Бухаре и Хиве превратились в младобухарцев и младохивинцев, а в Ташкенте в годы революции и гражданской войны создали организацию Шура-и-ислам, выступавшая за туркестанскую автономию в составе России.
Финал
Конец джадидов был примерно одинаков для всех представителей движения. Продолжавшиеся и в имперское время гонения со стороны российских, бухарских и хивинских властей продолжили большевики после окончания гражданской войны
Самые видные деятели, например, глава Шура-и-ислам Мунаввар Кары, были арестованы и расстреляны за контрреволюционную деятельность как пантюркисты. Абдулла Кадыри, Чулпан, Бату были расстреляны на берегу Анхора в Ташкенте, где теперь стоит Музей памяти жертв репрессий.
Большинство из репрессированных были впоследствии реабилитированы советской же властью спустя несколько десятков лет, а с приходом независимости они стали символами национальной интеллигенции. Историю движения проходят в школах и университетах. В 2020 году Абдулла Авлони, Махмудходжа Бехбуди и Мунавваркори Абдурашидхонов даже были посмертно награждены указом президента орденом «Буюк хизматлари учун» за «вклад в формирование национальной системы образования».
Самые видные деятели, например, глава Шура-и-ислам Мунаввар Кары, были арестованы и расстреляны за контрреволюционную деятельность как пантюркисты. Абдулла Кадыри, Чулпан, Бату были расстреляны на берегу Анхора в Ташкенте, где теперь стоит Музей памяти жертв репрессий.
Большинство из репрессированных были впоследствии реабилитированы советской же властью спустя несколько десятков лет, а с приходом независимости они стали символами национальной интеллигенции. Историю движения проходят в школах и университетах. В 2020 году Абдулла Авлони, Махмудходжа Бехбуди и Мунавваркори Абдурашидхонов даже были посмертно награждены указом президента орденом «Буюк хизматлари учун» за «вклад в формирование национальной системы образования».
Джадиды — клише?
Движение джадидов может быть не таким однозначным, как мы привыкли думать, а его изучению порой не хватает глубины — в итоге вся тема воспринимается слишком полярно — «свет и тьма», «новое – старое», «прогресс – регресс», «светскость – религиозность», считает исследователь ислама в Центральной Азии Девин ДеВиз, в статье, опубликованной в журнале Journal of the Economic and Social History of the Orient и переведенной журналом CAAN.
Исследователь отмечает, что вокруг темы джадидов часто фигурируют такие понятия, как «реформы», «возрождение», «энтузиазм» и «исследовательский дух», а также «модернизм» и «трагичность». При этом века, предшествующие джадидам, представляются темным временем невежества и интеллектуальной и культурной стагнации.
По мнению ДеВиза, существующие нарративы и оценки джадидо-центрических исследований бесконечно вращаются вокруг этих характеристик, повторяющихся до степени, возводящей их в клише, что наносит вред более трезвому и объективному изучению джадидизма. Исследованиям джадидизма необходим новый критический взгляд, изучающий их как людей, сформированных в результате сложных отношений с собственным обществом и культурой, а не как икон.
Исследователь отмечает, что вокруг темы джадидов часто фигурируют такие понятия, как «реформы», «возрождение», «энтузиазм» и «исследовательский дух», а также «модернизм» и «трагичность». При этом века, предшествующие джадидам, представляются темным временем невежества и интеллектуальной и культурной стагнации.
По мнению ДеВиза, существующие нарративы и оценки джадидо-центрических исследований бесконечно вращаются вокруг этих характеристик, повторяющихся до степени, возводящей их в клише, что наносит вред более трезвому и объективному изучению джадидизма. Исследованиям джадидизма необходим новый критический взгляд, изучающий их как людей, сформированных в результате сложных отношений с собственным обществом и культурой, а не как икон.
ДеВиз отмечает, что в последнее время некоторые ученые стали отмечать малую аудиторию джадидов и ограниченность их влияния, что контрастирует масштабности их изучения. Другие ученые стали больше обращать внимание на разнообразность взглядов внутри самой группы на религиозные и социальные темы, некорректность противопоставления джадидов и кадимистов и упрощенное видение джадидов как жертв царистской администрации, а также стали указывать на особенное социальное и классовое происхождение джадидов, их отдаленность от социального и культурного мира большинства жителей Центральной Азии и тесные связи с российской и западной культурами.
В результате, пишет ДеВиз, джадиды стали еще более неясной темой, носителем «лейбла исламских модернистов». Ведь и столетия до них и поэты, и писатели региона поднимали вопросы коррупции, власти, религиозных практик и институтов. ДеВиз спрашивает, могут ли джадиды, испытавшие сильное влияние русской и западной мысли и бывшие далекими от своего собственного общества, рассматриваться как представители коренного видения и выразители национальных надежд?
ДеВиз отмечает пристрастность изучения: многие исследователи джадидизма восхищаются этим явлением и закрывают глаза на происхождение их программ.
ДеВиз даже предполагает, что это западные исследователи, с их любовью ко всему западному, направили свое обожание на джадидов, которые показались им наиболее понятными в интеллектуальном и культурном плане. ДеВиз также опровергает представление о том, что джадидизм представляет собой совершенно новый феномен в истории региона. ДеВиз пишет об общей малой информированности о более ранних реформистских движениях и недостаточном изучении интеллектуальной истории Центральной Азии в целом.
Политическая среда во времена джадидов, возможно, более благоприятствовала высказыванию смелых идей и в этом смысле определенную поддержку джадидам оказывали российские колониальные чиновники, выступавшие против отсталости и застоя местных обществ. Многие джадиды говорили о светскости с русскими и о религии со своими соотечественниками.
Из публикации Central Asian Analytical Network "Девин ДеВиз о мифах и клише, окружающих исследования джадидов", 2016
В результате, пишет ДеВиз, джадиды стали еще более неясной темой, носителем «лейбла исламских модернистов». Ведь и столетия до них и поэты, и писатели региона поднимали вопросы коррупции, власти, религиозных практик и институтов. ДеВиз спрашивает, могут ли джадиды, испытавшие сильное влияние русской и западной мысли и бывшие далекими от своего собственного общества, рассматриваться как представители коренного видения и выразители национальных надежд?
ДеВиз отмечает пристрастность изучения: многие исследователи джадидизма восхищаются этим явлением и закрывают глаза на происхождение их программ.
ДеВиз даже предполагает, что это западные исследователи, с их любовью ко всему западному, направили свое обожание на джадидов, которые показались им наиболее понятными в интеллектуальном и культурном плане. ДеВиз также опровергает представление о том, что джадидизм представляет собой совершенно новый феномен в истории региона. ДеВиз пишет об общей малой информированности о более ранних реформистских движениях и недостаточном изучении интеллектуальной истории Центральной Азии в целом.
Политическая среда во времена джадидов, возможно, более благоприятствовала высказыванию смелых идей и в этом смысле определенную поддержку джадидам оказывали российские колониальные чиновники, выступавшие против отсталости и застоя местных обществ. Многие джадиды говорили о светскости с русскими и о религии со своими соотечественниками.
Из публикации Central Asian Analytical Network "Девин ДеВиз о мифах и клише, окружающих исследования джадидов", 2016
Читать еще
Поделитесь историей
Поделитесь историей, которую считаете важной и интересной
Если история не поместилась, отправьте её в наш Гугл док
