Кто, если не мы: как активисты решают проблему бездомных животных

— Я всегда с самого детства любила животных. И до кого-то возраста не знала, что существуют приюты. В 14 лет впервые поехала в приют «Дай шанс». Потом начала потихоньку волонтерить и понимать, как это всё вообще работает, на чем всё это держится. И поняла, что вся эта история довольно печальная. Мне хотелось сделать что-то для этого, как-то изменить. У нас очень мало организаций, которые бы занимались таким. Захотелось что-то привнести в эту сферу.

Изначально нас было шесть человек. Сейчас в проекте только я, но мне много кто помогает. Например, София Сейтхалилова, которая также была организатором первого фестиваля, на выставке играет огромную роль. Она фотограф и делала полностью все фотографии. Изначально должен был быть профессиональный зоо-фотограф, но они все слились. У них коммерческие съемки и нет времени на наш проект.

Сообщество MOC очень помогает. И видеоролики, которые мы публикуем в наш инстаграм, — за ними тоже стоит целая съемочная команда. Они делают всё это за «спасибо», по сути. Меньшее, что мы можем сделать для них — это оплатить дорогу.

Идею выставки мне предложил Джасур из группы Flyin Up. Много моих знакомых помогли мне во время подготовки галереи к выставке. Некоторых я буквально в последний момент попросила о помощи и они сразу же откликнулись. Частично спонсоры выставки — это TBC банк, они оплачивают нам печать фотографий. Она очень дорогая. Даже такие, казалось бы, мелочи как элементарная перевозка в итоге выходят в большую сумму. На все эти расходы мы открывали сбор, куда скидывали деньги уже обычные люди.

У СоКо есть цель — решить проблему с бездомными животными. Мы идём к ней, но пока очень медленно. У СоКо самое начало его развития, нам ещё много чего нужно сделать, чтобы набраться опыта и аудитории.

Сейчас может показаться, что СоКо занимается поддержкой приютов. Но на самом деле это не наша конечная цель, и нам бы не хотелось, чтобы люди думали о нас именно так. Мы бы хотели устранить первопричину и уменьшить популяцию бездомных животных в городе. Это и есть единственная проблема, с которой борются все приюты, фонды и ОЗЖ. У нас у всех одна цель.

Фестиваль сейчас показывает проблемы через призму «праздника», ведь чем масштабнее ты делаешь мероприятие, тем больше на него приходит людей и тем быстрее распространяется информация. Просто рандомный человек благодаря обсуждению посетителей мероприятия может о нас узнать. Люди приходят на выставку или фестиваль как на праздник, хорошо проводят время, но неизбежно задумываются о проблемах бездомных животных.

СоКо так или иначе связан с искусством — посредством него мы хотим привлечь разные группы людей. Мы пытаемся менять сознание людей, делать так, чтобы животные у них ассоциировались с теплом. Привлекаем в проект и детей, чтобы они с детства понимали, что есть бездомные животные и что они также нуждаются в тепле и заботе. Что есть приюты. Они ведь видят породистую собаку и сразу хотят ее. Дети не понимают, что их собака куплена за деньги, а могло бы быть по-другому. Они не знают выбора.

Мы топим за то, что не обязательно быть волонтером и куда-то ездить. Наша аудитория — это по большей части работающие люди и те, кому важен комфорт. Далеко не все из них поедут в приют и будут копаться в грязи. Им легче просто скинуть деньги или купить какой-то подарок, и хотим популяризовать такой способ помочь.

У государства проблема с бездомными животными на самом последнем плане, ни разу не в приоритете. Они думают, что если решить эту проблему, то ничего не изменится, что это никак не влияет на благоустройства города. Но это офигеть как на него влияет!

Более того, государство и не понимает, как можно решать эту проблему. Они думают, наверное, что нужно приюты открывать, что на это нужно много денег. Но дело же вовсе не в приютах. И сколько бы ты их не открыл, проблема от этого не изменится, она будет наоборот только увеличиваться. В приютах собаки тоже плодятся. Есть страны в которых есть определенные системы ОСВВ — отлов — стерилизация — вакцинация — выпуск. А у нас просто отлавливают и убивают…

Есть определенные системы, они не новые, уже развиты и прогрессируют в других странах. Всё, что нужно сделать — это адаптировать их у нас и потихоньку это развивать. Если бы государство подошло бы к этому системно, хватило бы всего нескольких лет на то, чтобы решить эту проблему. У нас не такая большая страна, собак не так много. Можно было бы начать со столицы — здесь вообще собака просто так пройти по улице не может, ее отловят и убьют специальные службы. В регионах все не так сильно «контролируется», и у животных больше шансов.

Я считаю криминализацию жестокого обращения с животными, которую продвигал «Мехр ва Окибат», успешным примером того, как действия активистов привели к изменениям в законодательстве. Но мне очень грустно, что это заняло так много времени. За то время, которое они потратили на борьбу за признание этого уголовным преступлением, можно было бы столько всего сделать. И «Мехр ва Окибат» понимают, что больше они уже не получат или получат не скоро.

Я бы усилила уголовную ответственность за жестокое обращение с животными, считаю, что сейчас наказание несоразмерно, нужно гораздо больше. И ещё я хочу чтоб мы переняли опыт Швейцарии, например, где нельзя просто так взять животное домой — сначала нужно пройти специальный курс. Та организация, которая отдаёт тебе животное, должна понять, подходишь ли ты собаке, хорошо ли ей будет с тобой, какие у тебя условия дома, образ жизни, часто ли ты переезжаешь. А у нас приходится прямо пихать собак людям…

У нас проблема же не только в том, что собаки плодятся на улице, они ещё выкидываются на улицу. В некоторых государствах на законодательном уровне есть ответственность за это. И у них они там все чипированные. У нас же в любой момент ты можешь открыть дверь, дать пинок под зад животному и ничего за это тебе не будет.

Мне иногда кажется, что невозможно изменить тех людей, которые жестоко обращаются с животными. И что переубедить невозможно, можно только запугать. Обычно так себя ведут люди малообразованные, не широких взглядов. Поэтому единственное, что может их остановить — это рабочий закон.

Основная проблема всех наших приютов — это нехватка финансов и как следствие ненадлежащие условия содержания. Государство приюты вообще никак не поддерживает. Приютам не нужна какая-то огласка, они сами всё это могут сделать. Но что они не могут сделать — так это найти финансы. При этом я считаю, что в помощи приютам роль государства должна быть ограничена. Не думаю, что государство будет помогать им из-за сентиментальных побуждений, скорее, будут появляться новые возможности для отмыва денег.

Скорее нужно поддерживать приюты в плоскости гражданского общества, частным способом, начиная магазинами и заканчивая банками. Если сами люди — обычные граждане и владельцы бизнеса — будут понимать необходимость поддержки приютов, то и государство здесь не будет нужно.

Сейчас в приютах всё держится на волонтерах. Обычные люди к волонтерам относятся по-разному, некоторые не понимают этого бзика. Но и волонтеры бывают разные. Бывают «радикальные», которые к людям относятся будто бы хуже, чем к животным, и такое у них просто с детства. И я не могу судить, правильно это или нет, потому что у каждого на это есть свои причины. Может, люди к ним плохо относились, а животные всегда были рядом. Люди предавали, а животные нет.

Но большинство волонтеров боевые. Потому что в человеке должно быть очень много сил, чтобы тратить свою энергию на что-то безвозмездное. Есть и такие люди, которые один раз приедут в приют ради интереса, увидят, насколько это сложно и больше не хотят. Некоторые думают: «блин, там собаки в таком ужасном состоянии, как так можно, надо закрыть этот приют». Но так будет ещё хуже. А некоторым наоборот в кайф копаться в грязи, убирать вольеры, они уезжают оттуда радостные.

Мероприятия мы проводим на энтузиазме. Второй фестиваль СоКо я планирую осенью и думаю, что пересмотрю программу, посыл и настроение. Этот фестиваль будет уже масштабнее первого — как в организации, так и по степени «серьезности». Нам, например, уже хотелось бы сотрудничать на нем с «Мехр ва Окибат».

СоКо важен тем, что закладывает собой первые маленькие изменения. Говорят же — кто, если не мы? Когда мы делали первый фестиваль, ко мне подходили люди и говорили: «наконец-то». Многие были в шоке, что это происходит в Ташкенте. Тогда я почувствовала, что люди ждали чего-то похожего очень давно, но не могли и подумать, что у нас такое будет. И это, наверное, моя самая главная мотивация.

Реквизиты приюта «Хает»:
8600 0904 6242 0637

Реквизиты приюта «Гавчег»:
uzcard: 8600 0207 7873 3449
uz card: 8600 1309 9765 2799
сбербанк: 4279 3806 3564 0651

Реквизиты приюта «Четыре лапы»:
uzкарт 8600332961414921
cбербанк 5228600576175311
visa 4790 9122 1095 6332